Ранний Мирмекий

Бутягин А.М. 

"Пантикапей, Боспор, Керчь. 26 веков древней столице". Материалы международной конференции. Керчь, 2000. С. 9-14.

 

В год празднования 2600-летия Керчи не лишним будет вспомнить о том, что на территории города находится не только Пантикапей, но и другие греческие поселения, которые вполне могут поспорить с ним, если не по величине и богатству, то, по крайней мере, по возрасту. Одним из таких "малых городов", который не уступает по древности столице Боспорского царства, является расположенный на Карантинном мысу Мирмекий.

Мне хотелось бы обратиться к самым ранним страницам истории этого памятника архаической эпохи. Именно в это время поселение было основано и постепенно превратилось в небольшой городок, границы которого незначительно увеличились за последующие столетия. За почти 70 лет исследования городища был накоплен богатый материал, который позволяет сейчас довольно полно реконструировать первый период его существования.

Первый шаг в этом направлении сделали работы экспедиции В.Ф. Гайдукевича в 1934-1966 гг., которые позволили очертить время существования поселения и обнаружили целый ряд строительных остатков позднеархаического периода. Основные усилия работ экспедиции Ю.А. Виноградова, проходивших преимущественно в западной части памятника, были направлены на изучение самых ранних культурных напластований. Они вполне увенчались успехом, в значительной мере прояснив многие неясные вопросы времени основания и формирования Мирмекия. В настоящее время экспедицией продолжается изучение ранних слоев памятника.

Мирмекий был основан в чрезвычайно удачном, по античным понятиям, месте: здесь наличествует скала Карантинного мыса, служившая небольшим акрополем, бухта (на месте современного пансионата "Киев") и речушка с пресной водой. Воду также давали многочисленные родники, часть из которых существует по настоящее время.

Дата выведения поселения долгое время оставалась не совсем ясной. В ходе раскопок В.Ф. Гайдукевича в западной части памятника был найден фрагмент керамики в стиле "дикого козла", который позволил исследователю датировать время основания колонии серединой VI в. до н. э., а возможно, и более ранним временем. В дальнейшем работы экспедиции сосредоточились в восточной части городища, где самый ранний керамический материал практически отсутствовал.

В 1992 году Ю.А. Виноградовым на участке "С" возле основания скалы Карантинного мыса была открыта группа ранних ям. Все они были повреждены большой позднеархаической ямой и не сохранились более чем наполовину, однако керамика из их золистого заполнения весьма интересна. Были найдены многочисленные фрагменты ионийских киликов (т.н. "чаш") с розетками или "гвоздиками" по краю, тарелки с меандром и бутонами лотоса, обломки самосских сосудов, детали ранних амфор. Наибольший интерес представляла североионийская фрагментированная амфора в стиле "дикого козла" с изображением S-образно изогнувшегося козла и плетенкой на горле. По многочисленным средиземноморским и причерноморским аналогиям этот сосуд можно датировать 580-560 гг. до н. э. Заслуживает внимания и фрагментированная амфора с изображением женской протомы, от которой сохранились только обломки верхней части. Подобное изображение не имеет точных аналогий в вазописи Ионии и материковой Греции, однако по некоторым признакам ее можно отнести к первой трети VI в. до н. э. Т.о., весь комплекс находок следует датировать временем около рубежа первой-второй четверти VI в. до н. э. или 575-570 гг. до н. э. Похоже, эту дату и нужно считать временем основания греческого поселения на Карантинном мысу. Пока неясно, являлось оно самостоятельной колонией или было основано в результате вторичной колонизации выходцами из соседнего Пантикапея, однако на данный момент не ловится никакого промежутка во времени основания этих двух поселений.

Следует обратить внимание, что большинство из рассмотренных выше фрагментов было сильно обожжено в мощном пожаре, происшедшем где-то около середины VI в. до н. э. Некоторые фрагменты амфор даже сплавились между собой. Практически на всем участке, прилегающем к мирмекийскому акрополю, фиксируется тонкая прослойка пепла, образовавшаяся в ходе этого пожара. Можно предположить, что в огне сгорели постройки первых поселенцев, расположенные непосредственно на скале, откуда разбитая и обгоревшая ранняя керамика была сброшена в ямы. Не исключено, что это были наземные каркасно-столбовые постройки, аналогичные открытым в Фанагории, хотя их остатков пока не обнаружено.

Самые ранние землянки (так я буду для простоты именовать все заглубленные постройки в связи с тем, что разделение на землянки и полуземлянки в достаточной мере условно и не всегда возможно в полевых условиях), открытые в Мирмекии, относятся к концу второй четверти - середине VI в. до н. э. Одна из них имеет круглую в плане форму диаметром ок. 2 м, толстые глинистые промазки на полу и небольшую приступку. Без сомнения, это хозяйственная постройка. Отметим значительную долю лепной керамики в заполнении этого комплекса. Вторая землянка была расположена на акрополе между выходов скалы и имела четырехугольную форму. Отмечу, что она продолжала функционировать в течение не менее 40 лет, о чем свидетельствует материал из толстых промазок пола. В последней четверти столетия ее борта были усилены каменными обкладками.

Во второй половине VI в. до н.э. земляночное строительство на памятнике продолжается. Открыто 9 заглубленных построек этого периода, большинство из которых имеет четырехугольную форму. Единственная круглая постройка не имеет глинистых промазок пола, что говорит о ее хозяйственном назначении. В одном случае зафиксирована постройка, разделенная на жилую и хозяйственную часть, в ней также фиксируется вырубленная из материка деталь интерьера, возможно, столик. Следует отметить, что в последней четверти столетия стены котлованов начинают укреплять каменными обкладками, служившими фундаментами для сырцовых стен. Они зафиксированы в трех землянках, не считая уже упомянутой постройки на скале. Хотелось бы отметить полное отсутствие очагов, хотя следы огня периодически фиксировались на бортах котлованов. Как выяснилось, местное население пользовалось переносными жаровнями, изготовленными из горла и плечиков амфор. Подобные жаровни были обнаружены нами in situ в одной из землянок и непосредственно возле постройки.

Помимо землянок, хотелось бы отметить еще одно чрезвычайно интересное сооружение, открытое в 1991-93 гг. Это самая ранняя оборонительная стена на памятнике (а на момент открытия, и во всем Северном Причерноморье). Она сложена на один фас из крупных необработанных камней известняка, промежутки между которыми заполнены мелким камнем на глинистом растворе. Стена закрывает промежутки между выходами скалы акрополя, а кое-где и саму скалу (в том случае, если она удобна для подъема). Общая открытая длина кладки превышает 20 м, местами она сохранилась на высоту до 1,2 м. Подобная кладка на памятнике больше не встречается, она аналогична кладке стены Старой Смирны еще VII в. до н. э. Время возведения стены без всякого сомнения относится ко второй половине VI в. до н.э. Ее подошва стоит на культурном слое, в котором ясно видна прослойка пепла от рассмотренного выше пожара середины столетия. С другой стороны, в первой четверти V в. до н. э. с внешней стороны к стене пристраивается дом, что говорит о том, что она потеряла оборонительное значение. Любопытно, что материал из нескольких уходящих под стену ям датируется временем, близким к середине VI в., как, прочем, и керамика из грунта между кладкой и скалой акрополя. На этом основании представляется возможным сузить дату сооружения стены до третьей четверти VI в. до н.э. Представляется, что строительство каменной оборонительной стены было крайне необходимо для жителей архаического Мирмекия. Они вынуждены были собрать для этого все имеющиеся силы, продолжая жить в заглубленных постройках. Единственной причиной для такого строительства может быть серьезная внешняя угроза. Возможно, пожар середины столетия связан с каким-то нападением варваров. Не лишним будет вспомнить, что в середине VI в до н. э. гибнет в пожаре Таганрогское поселение.

В начале V в. до н.э. в Мирмекии единовременно начинается строительство наземных домов с сырцовыми стенами на каменном цоколе. Землянки полностью засыпаются. Отмечу, что на участке "П" были открыты две неглубокие полуземлянки, время функционирования которых было чрезвычайно недолгим, а площадь одной из них довольно велика (ок. 16 кв. м). Не исключено, что это были временные сооружения, в которых жители Мирмекия жили во время строительства новых наземных домов. Время перехода к наземному домостроительству четко фиксирует одна из ям, уходящая под фундамент позднеархаического дома. В ее заполнении обнаружены амфоры начала V в. до н. э., как и в самих постройках. На поселении возводятся дома с большими печами, порогами, мощеными дворами, а иногда и внутренними помещениями. Зафиксированы каменные тротуары и вымостки улиц. Большой дом с печью и двором открыт на участке "С" на западном крае городища. В это время строятся многочисленные постройки и в восточной части памятника. При шурфовке внутри помещений эллинистического времени на раскопе "И" были открыты многочисленные кладки и вымостки позднеархаических построек. Наибольший интерес представляет дом, открытый в северной части участка, в который входят помещения LII и LIII. Площадь этой постройки составляет не менее 500 кв. м, в нее входило множество помещений, в одном из которых находился т.н. "алтарь" (каменное корыто, залитое глиной). Впоследствии здесь возникает ранний зольник. Не исключено, что здесь мы имеем дело с одним из мирмекийских святилищ.

Похоже, что с переходом к каменному домостроительству площадь поселения увеличилась в 1,5-2 раза. Думается, это связано исключительно с естественным ростом населения, так как подобное происходит на многих причерноморских памятниках через 50-70 лет после основания.

В конце первой трети V в. до н. э. практически все известные нам наземные постройки разрушаются в пожаре или оставляются жителями. В развалинах обнаружены наконечники скифских стрел, на одном из которых есть следы удара при выстреле. В западной части памятника поверх ранних построек возводится оборонительная стена, направление которой свидетельствует о значительном уменьшении размеров поселения. Представляется, что в это время, в связи с событиями в степи, резко усиливается давление варваров на боспорские города. Этот момент можно считать точкой, завершающей историю архаического Мирмекия.

Хотелось бы сказать несколько слов об архаическом некрополе Мирмекия, который, как правило, ускользает от внимания исследователей. Дело в том, что мирмекийский некрополь смыкался с огромным кладбищем Пантикапея и исследовался совместно. Однако некоторую информацию из имеющихся источников вполне можно извлечь. В XIX - начале XX вв. мирмекийский некрополь исследовался А.Е. Люценко, Ф.И. Гроссом, К.Е. Думбергом и В.В. Шкорпилом. К сожалению, приводимое ими описание могил чрезвычайно невразумительно ("земляная гробница", "могильная насыпь" и т.д.). Более-менее подробно захоронения описаны в небольшом рукописном отчете А.А. Бобринского, который раскопал 4 могилы, две из которых, похоже, архаические. Это были выкопанные в грунте ямы, перекрытые известняковыми плитами. Материал из мирмекийского некрополя находится в собрании Эрмитажа, в пантикапейской коллекции. Всего 15 предметов из этого собрания можно отнести к исследуемому периоду, это несколько черно- и краснофигурных лекифов, амфориски и алебастры из цветного стекла, такой интересный предмет как коринфский кофон (эксалейптрон) и фрагмент дна прекрасного краснофигурного килика с изображением Сатира, который относится к работам мастера Онесима и датируется 490-ми гг. до н.э. В целом все эти вещи относятся к первой половине V в. до н.э. Два захоронения с амфорами и чернофигурными лекифами были открыты В.Ф. Гайдукевичем на участке "Б". По конструкции они не отличаются от описанных А.А. Бобринским и также датируются первой половиной столетия. Т.о. можно констатировать, что архаический некрополь находился непосредственно у северной границы раннего поселения, а также на небольшой возвышенности в 1,5 км к северо-востоку от поселения (там вели работы дореволюционные археологи).

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о населении Мирмекия в архаическую эпоху. В самых ранних комплексах доля лепной посуды чрезвычайно невелика. Однако в землянках и ямах середины VI в. до н.э. ее процент резко возрастает, превышая порой половину от всех неамфорных фрагментов! При этом, помимо горшков с S-образным венчиком, найдено много фрагментов меотской керамики, которую можно сязать с азиатскими соседями Боспора - синдами. На протяжении второй половины процент лепной керамики снижается до 16%, а позднее и до 12%. В наземных постройках доля лепной керамики колеблется в пределах 6-15%, в среднем составляя около 10%. Из состава лепной посуды исчезают характерные меотские фрагменты, всё сводится почти исключительно к горшкам с S-образным венчиком. Эти факты говорят о постепенном уменьшении варварского компонента в населении Мирмекия, а также о быстрой эллинизации местных варваров, проживавших на территории греческой колонии.

Рубрика: Библиография.