Обломок махайры из Мирмекия
Виноградов Ю.А.
Археология и история Боспора. Том III. Керчь, 1999. С. 153-160.
Известно, насколько редки находки античного оружия на памятниках как греческой метрополии, так и в колониях, в том числе и в колониях Северного Причерноморья. В отношении боспорских мечей Н.И. Сокольский справедливо писал, что о мечах греческих городов VI и начала V в. до Р.Х. мы с абсолютной уверенностью ничего сказать не можем, так как до нас не дошло ни единого экземпляра [Сокольский, 1954. С. 126]. Приведенное высказывание сохранило значение до настоящего времени, по этой причине любая находка античного оружия или иных предметов вооружения представляет немалый научный интерес.
В 1984 г. при раскопках городища Мирмекий был обнаружен крупный обломок греческого меча (рис. 1), который в отечественной литературе именуется махайрой, а в западной - махайрой или кописом [Oakenshott, 1960. Р. 49; Snodgrass, 1964. Р. 100; Rouse, 1964. Р. 63]. Находка происходит из заполнения полуземлянки VI (участок "Р"), которая была засыпана в конце VI - начале V вв. до Р.Х. Соответственно, фрагмент меча может быть датирован, скорей всего, последней четвертью VI в. до Р.Х.
Клинок сравнительно слабо коррозирован; длина обломка - 28 см, наибольшая ширина - 5,5 см. По направлению к острию и рукояти ширина клинка уменьшается, в месте излома она составляет 4,6 см. В поперечном разрезе лезвие имеет форму сильно вытянутого равнобедренного треугольника. Ширина спинки - 0,6 см.
В правильности интерпретации данной находки как обломка махайры нас убеждает сравнение ее с изображениями махайр на аттических расписных вазах (рис. 2), произведениях торевтики [Comolly, 1981], а также с образцами, происходящими из археологических раскопок [A Guide..., 1929. Р. 94, Fig. 94. С; Remouchamps, 1926. С. 60-63]. Известные в Древней Греции большие ножи-секачи, используемые при разделке туш и т.п. имели несколько другую форму - более широкое массивное лезвие, прямую спинку и т.д. [Remouchamps, 1926. S. 63-64; Culture ..., 1977. P. 390, 319. ус.50]. По существу, они представляют собой увеличенные экземпляры обычных ножей [Гайдукевич, 1952. С. 215. Рис. 140; Robinson, 1941, Р. 335; CI, N 1595. Р. 337, CI, N 1600]. Эти большие ножи не имели типичного для махайр изгиба спинки, а также большего или меньшего, но всегда присутствующего сужения лезвия к рукояти. Правда, в литературе высказывалось мнение, то подобные ножи могли использоваться как хозяйственный инструмент и как боевое оружие [Petrie, 1917. Р. 22], однако, этот вопрос уже не имеет отношения собственно к махайрам.
Рассматриваемый тип однолезвииного рубящего меча появился в Древней Греции, как принято считать, в конце VI или в начале V вв. до Р.Х. [Roux, 1964. Р.63; Remouchamps, 1926. S.60; Hoffmeyer, 1972. P. 31]. Наибольшей популярностью махайра пользовалась, очевидно, в первой половине V в. до Р.Х., но известны и более поздние образцы [Remouchamps, 1926. S. 62]. Напомним, что публикуемый обломок может быть датирован даже несколько более ранним временем - последней четвертью VI в. до Р.Х.
Любопытно, что приблизительно к тому же самому времени относится находка обломка клинка махайры из Ольвии [Русяева, Черненко, 1980. С. 102. Рис. 4]. Он происходит из землянки, которая датируется рубежом третьей и последней четвертей VI в. до Р.Х. [Русяева, Черненко, 1980. С. 100], а значит, безусловно является весьма ранним, если даже не самым ранним в античном мире. По своим параметрам ольвийский обломок махайры почти не отличается от находки из Мирмекия, наибольшая ширина - 5 см, ширина спинки - 0,9 см. А.С. Русяева и Ж.В. Черненко, публикуя обломок клинка из Ольвии, с полным основанием назвали его уникальным [Русяева, Черненко, 1980. С. 102]. С появлением второй практически столь же ранней находки в Мирмекии ольвийский образец, конечно, остается уникальным, но теперь уже только для своего района.
В связи с изложенным можно напомнить, что Н.И. Сокольский считал махайру наиболее распространенным типом меча на Боспоре [Сокольский, 1954. С. 134, 136]. Однако, это не совсем верно. Возможно, частью рукояти махайры является железный богато украшенный предмет в виде головки грифона из третьего Семибратнего кургана [Артамонов, 1966. С. 38, табл. 137; Черненко, 1973. С. 70-71. Рис. 4]. Более поздний, но бесспорный образец такого меча происходит из гробницы, открытой А.Б. Ашиком в 1834 г. около дороги на Карантин под Керчью [Сокольский, 1954. С. 131. Табл. 1.7]. Все остальные находки мечей, которые в литературе иногда относились к махайрам [Сокольский, 1954. С. 134], как справедливо отмечают А.С. Русяева и Ж.В. Черненко, таковыми не являются [Русяева, Черненко, 1980. С. 102]. Если судить по возросшим синхронным находкам мечей на Боспоре, можно признать преобладание не махайры и даже вообще не мечей греческих типов, а местных, типологически близких мечам варварского населения Северного Причерноморья и Прикубанья.
В этом отношении чрезвычайно привлекательно выглядит гипотеза Б.В.Черненко о значительном скифском влиянии на военное дело и вооружение греческих государств Северного Причерноморья. Это влияние выразилось, в частности, в принятии скифских образцов оружия и вооружения уже на самых ранних этапах развития греческих апойкий [Черненко, 1979. С. 185]. Безусловная специфичность северо-причерноморских условий, конечно, могла привести к весьма кардинальными и сравнительно быстрым изменениям в военном деле местных античных государств. Вместе с тем, эти изменения все-таки нельзя рассматривать как абсолютные и всеохватывающие. Археологические материалы в плане затронутой проблемы рисуют очень своеобразную картину.
Обратим внимание лишь на одну особенность - распределение находок мечей на античных памятниках VI-V вв. до Р.Х. в Северном Причерноморье по условиям их обнаружения. На городище Ольвия найден обломок махайры [Русяева, Черненко, 1980. С. 102, рис. 4) и несколько обломков ножен ксифосов [Черненко, 1977. С. 120 сл.; Черненко 1984. С. 174 сл.], а в ольвийском некрополе безусловно доминируют находки мечей скифских типов [Козуб, 1974. С. 110 сл.; Скуднова, I960]. На городище Мирмекий обнаружен публикуемый фрагмент махайры, а в могиле первой четверти V в. до Р.Х. - меч местного облика [Гайдукевич, 1952. С. 214 сл. Рис. 140]. В отличие от приведенных памятников в Фанагории в слое пожара V в. до Р.Х. наряду с прочими предметами вооружения найдены обломки мечей местных типов, но этот факт находит логичное объяснение в военных столкновениях между греками и варварами, которые имели место в это время [Кобылина, 1983. С. 53]. Некрополи азиатских городов Боспора опять же демонстрируют практически абсолютное преобладание мечей местных типов [Гайдукевич, 1959. С. 160. Рис. 4, 2; Коровина, 1987. С. 9. Рис. 6: Алексеева, 1990. С. 22. Рис. 2, 4, 6, 9].
Исходя из сказанного, можно сделать предварительное заключение о преобладании в некрополях античных городов VI-V вв. до Р.Х. форм мечей близких скифским акинакам, а среди немногочисленных находок на городищах - греческих мечей. Если эти наблюдения верны, то они, на наш взгляд, заслуживают самого пристального внимания. Конечно, нельзя исключать того, что некоторые находки негреческого оружия на городищах плохо фиксируются, не упоминаются в публикациях и т.п. Однако, такое предположение, как представляется, маловероятно - находкам оружия, по понятным причинам, археологи всегда уделяют особое внимание. В таком случае при интерпретации данного факта возникает серия весьма и весьма трудноразрешимых вопросов.
Во-первых, можно предположить, что греки Северного Причерноморья в основном сохранили привязанность к своему отечественному оружию, и находки античных мечей на городищах, как будто, это подтверждают. Обычай класть в могилу оружие, как известно, совершенно чужд для греческого погребального обряда рассматриваемого времени метрополии [Boardman, Kurtz, 1971. P. 75]. Возможно, он не изменился и в Северном Причерноморье. Но в таком случае все погребения с оружием в некрополях античных городов следует автоматически признать варварскими. Понятно, что при такой интерпретации гипотеза Е.В. Черненко в значительной степени лишается фактологической базы. Действительно, если акинаками вооружались не греки, а выходцы из местной среды, то об особом скифском влиянии на военное дело греческих колоний в этом аспекте вряд ли уместно говорить. Правда, при таком понимании возникаем один непростой вопрос, - если выходцы из варварской среды постоянно проживали в греческих городах, то почему находки мечей местных типов, в общем, не характерны для античных городищ.
Обозначенное противоречие частично снимается при второй возможной интерпретации. Возможно, греками использовались и греческие, и местные типы мечей, но и последние они к тому же предпочитали класть в могилы воинов. Если рассматривать появление этого обычая как результат варварского влияния на культуру античных центров Северного Причерноморья, то совсем не исключено, что именно варварское оружие рассматривалось греками как наиболее приемлемое в этом отношении. Это могло быть трофейное оружие или оружие, изготовленное в греческих городах по местным образцам. Считается, что такое производство было налажено очень быстро [Черненко, 1979. С.186; Марченко, 1971].
Наконец, допустим и третий подход. С. Венкл не без основания считает, что в могилы попадало оружие, которое можно назвать наиболее употребимым в данном обществе, тогда как на поселениях встречается весьма редкие, узкоспециализированные типы [Vend, 1984. Р. 126]. При таком понимании следует признать, что в античных государствах Северного Причерноморья в основном применялись мечи местных типов, а греческие ксифосы и махайры использовались в меньшей степени, возможно, даже эпизодически.
Какая из предложенных интерпретаций предпочтительней, с абсолютной точностью сказать невозможно. Реальная ситуация в античных государствах северного берега Понта, конечно, была гораздо более сложной, что определялось, в частности, неоднородностью их этнического состава. В небольшой публикации, в значительной степени абстрагируясь от сложнейшей проблемы, разумеется, нельзя претендовать на решение затронутых вопросов. Более того - не представляется возможным даже их постановка в полном объеме. В отношении изложенного хотелось бы привлечь внимание к изучению оружия, вооружения и вообще военного дела в античных государствах Северного Причерноморья, отметить не разработанность многих важнейших аспектов этой отрасли знания, а также аспектов прямо или косвенно с ней связанных.
Литература
Алексеева Ж.М. Раннее поселение на месте Анапы // КСИА 197. 1990.
Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов. Прага-Ленинград, 1966.
Гайдукевич В.Ф. Раскопки Мирмекия в 1935-1938 гг. // МИА 25. 1952.
Гайдукевич В.Ф. Некрополи некоторых боспорских городов // МИА 69. 1959.
Кобылина М.М. Страницы ранней истории Фанагории // СА. 1983. №2.
Козуб Ю.Л. Некрополь Ольвии V-IV ст. до н.е. Киев, 1974.
Коровина А.К. Раскопки некрополя Тирамбы // Сообщения ГМИИ. Вып.З. 1987.
Марченко И.Д. Позднеархаическая мастерская оружейника в Пантикапее // СА. № 2. 1971.
Русяева А.С, Черненко Е.В. Новые находки оружия из Ольвии // Исследования по античной археологии Северного Причерноморья. К., 1980.
Скуднова В.М. Погребения с оружием из археологического некрополя Ольвии // ЗОАО. I960. 1(34).
Сокольский Н.И. Боспорские мечи// МИА 33. 1954.
Черненко Е.В. Оружие из Семибратних курганов // Скифские древности. Киев. 1973.
Черненко Е.В. Ножны греческого меча из Ольвии // Скифы и сарматы. Киев, 1977.
Черненко Е.В. О влиянии военного дела скифов на военное дело античных колоний Северного Причерноморья // Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Тбилиси, 1979.
Черненко Е.В. Деталь ножен ксифоса из Ольвии // Античная культура Северного Причерноморья. Киев, 1984.
Boardman J., Kurtz D.C. Greek Burial Customs. Jhames and Hudson, 1971.
Connolly P. Greece and Rome at War. Macdonald Phoebus Ltd. 1981.
Hoffmeyer A.B. Arms and Armour in Spain. Vol. I. Madrid, 1972.
Kultura materialna starozytnej Grecji. Т.П. Wrozlaw-Warscawa-Krakow-Gdafisk, 1977.
Oakeshott R.E. The Archaeology of weapon. Arms and Armour from Prehistory to the Age of Chivalry. London, 1960.
Petne F W.M. Tools and Weapons. London, 1917.
Robinson D.M. Excavation at Olynthus. Part X. Metal and Minor Miscellaneous Finds. Baltimore, 1941.
Remouchamps A.E. Griechische Dolch- und Schwetformen. Beitrag zur Chronologie der europaischen Bronzezeit // Oudheidkun-dige Mededee Lingen. VII. 1926.
Roux G. Meutre dans Sanctuare sur L'amphore de Panaguriste // Antike Kunst. VII. 1964.
Snodgrass A. Early Greek Armour and Weapon. Edinburgh, 1964.
Vend S.I. War and Warfare in Archaeology // Journal of Anthropological Archaeology. Vol. 3,2. 1984.
Рубрика: Библиография.